Сергей, 64 - 11 апреля 2007 22:13

Женщина состоит из огромного числа сменяющих друг друга волн, казалось бы исчезающих, но вновь тебя поднимающих на высоту девятого вала. Поэтому так неспокойно и взволновано чувствуешь себя рядом с ними. И этой качке не видно конца. И эти волны не дадут выплыть и, разрешив тебе маленький глоток свежего воздуха, снова поднимают и опускают тебя на изогнутости своих нескончаемых полуокружностей.
Волна не имеет законченности. Неизвестно, где она берет начало и где наступает ее смирение с прямой линией. Между двумя точками можно провести только одну прямую, но форм и количество волнистых - бесконечное число раз. Разрезанная вдоль восьмерка или лежащая бесконечность теряет законченную целостность и возможность постоянного возвращения в начало своего появления. Поэтому так мягко плавны и конвульсивно истеричны изгибы их кривых. Прямота – это строгость, волнообразность не забываема.
Я помню твою прямую походку, изящно и гордо откинутую назад голову, еще более подчеркивающий несмелый изгиб позвоночника, где обычно уверенно и надежно лежали мои руки, когда я прижимал тебя к себе. А когда твоя голова лежала на подушке, я целовал этот изгиб, постепенно погружаясь на дно плавной изогнутости и замирая от тайного предчувствия долгожданной и обжигающей необычности. Две волны твоих губ, они шептали какие-то слова, которые никогда уже не вспомнишь, но их всегда было мало, их никогда бы мне не хватило. Которые живут и сейчас, кружатся и окружают, которые и после меня будут озарять всех тем внутренним светом, от которого не бывает грустно. Но я знал, что мой девятый вал впереди. Уважающий себя альпинист никогда не пройдет мимо трудной вершины. Он не устоит, чтобы ее не покорить. А у меня было сразу две, обе не достижимо круты и заоблочно высоки. Ноль состоит из бесконечности пустоты. А два соединенных ноля – из бесконечности в пустоту и из пустоты в бесконечность. И сколько бы я не восьмерил вокруг подножия недосягаемых вершин выше восьмерки я бы никогда не поднялся. Женщина всегда стремится к замкнутости кривой, но не любит тех, кто замкнут. Чтобы покорить женщину надо прервать бесконечность кривой. Время перестало существовать. Проходили дни годы, может, тысячелетия. Кривые откосов сменялись пологими возвышениями. Но я знал, что, не покорив вершину, я окажусь на бесконечности замкнутого круга. Только если чувствуешь трепетный жар бьющегося внизу сердца, можно одолеть любую высоту.
С вершины видно все изгибы твоего тела: неуверенный изгиб твоей опускающейся руки, наглую выпуклость твоей коленки и невинную впадинку под ней, удивленные дуги бровей, и спокойную волнистость волос, отдыхающих на морщинках подушки.
Во всем твоем теле не было строгости и постоянства прямых линий, а была трогательная отзывчивость неповторяющихся изгибов.
Женщина – одно сплошное волнение на море, и море бесконечных волн. Но эти волны от нас и для нас. А если это так, то пусть они всегда существуют, чтобы мы существовали для них и ради них.

• 
• 
•