Любушка, 63 - 4 марта 2010 00:08

[B]И тут папка ненароком обратился к одному, из стоявших рядом учителей: – «А вы, извиняюсь за выражение, по какому предмету будете? Что-то раньше я вас на нём не видел. Или вас уже успели поменять?» После такого каверзного папкиного вопроса все учителя стали потихоньку расползаться, так и не удостоив моего родителя ответом. Папка мигом всё для себя усвоил.

Там присутствовала математичка, гроза всех учеников нашей школы. Уж от неё похвалы никогда нельзя было дождаться. Эта чопорная дама знала только две отметки – 2 и 5, середины она не разумела... весьма своеобразная была эта училка. И вдруг, к моему удивлению, повернула голову в мою сторону и задала совершенно несвойственный для неё вопрос:- «А кто выиграл ту партию?» Я не растерялась и тут же с улыбкой на всё лицо гордо заявила: – «Я!» «Так, может, это будущий Ботвинник, а вы родителей вызываете?» - урезонила она своих коллег и, как ни в чём не бывало, пошла по коридору, плавно покачивая бёдрами.

Папка же мой, гордо прижав к себе мою голову, уже на выходе из школы шепнул:- «Я, думаю, дочка, теперь ты поняла, что даже один раз, поступив неправильно или совершив хотя бы небольшую ошибку, трудно вновь завоевать авторитет. Постарайся же, дочь, не нарушать общие правила. Раз пение, то уж, пожалуйста, пой. Хочешь, расскажу анекдот? Ученик пришёл домой с поникшей головой. Отец сразу за дневник, а там – одни двойки. Только по пению – 5. Отец, конечно, в ужасе… при таких отметках он ещё поёт. И ведь как поёт, стервец!» Обнявшись, словно два самых закадычных друга, мы с отцом гордо шагали домой. Уж как любила и как гордилась я своим папкой, который ещё и настоящий друг!

А, может, ещё от какой родни я что-то хорошее прихватила? Например, от папиной мамы, всегда в Израиле жившей, моей бабушки Цыли. Её я видела только на фотке и знала о ней только по папиным рассказам. Так вот её белый цвет волос ко мне перешёл по наследству. Наверное, смешно гляделась я в своей семье. Все – жуково чёрные в завитушках, а я одна светловолосая, но в тех же завитушках.

Кому-то и смешно, а я была счастлива, потому что этот белый цвет мне очень шёл. Но я так определила, что только до определённого возраста дозволено красоваться в этом цвете. И видно сейчас возраст сильно определился, и я сделала себя ярко красной. Хватит. Достаточно, белой походила, настала пора себя менять.

Тут ещё от одной мысли мне интересно сделалось, а может, я что-то от папиного родного брата Миши унаследовала? У себя в Израиле его Мойшей звали. Так вот, он славился своей необыкновенной оранжереей с красивейшими розами. Весь Израиль знал моего дядю, как владельца роз сумасшедшей красоты! Может, я что-то не от самого дядьки заняла, а от его роз переняла? Точно-точно, любовь к красивому и яркому. Сама не знаю, хорошо это или плохо? Но догадываюсь, не каждый любовь ко всему яркому воспринимает. Что поделать?!? Вот такая я!

А может, что-то ещё и в самой превосходной степени ко мне перекатилось от свекрови, имевшей известнейшую фамилию Гарвард? А вдруг, некая деталь Гарвардского приткнулась и ко мне? Сейчас спросите:- «С какого бока-припёка к тебе свекрухинское могло прилепиться?» А почему бы и не прилепиться, ведь столько лет я с её сыном опылялась?! Моего папы речь:– «Ты, дочка, стала копией мужа, видно за столько лет от него опылилась». Опылишься тут. В 18 выскочила замуж. Теперь уже две жизни по 18 с ним прожила бы.

А ещё очень хотелось, чтобы хоть что-то ко мне прикоснулось от моего любимого и многоуважаемого свёкра Леонида Борисовича Фельдблита. Уж очень он уважаемым человеком был, и не только мною. Начальник ОКСа завода В.И. Ленина! Еще он был отличным дедом и достойным свёкром! Мои два сыночка его обожали, а он их просто боготворил, хотя никогда об этом не говорил. «О разных там мелочах не стоит говорить!» – так он считал, вот и умалчивал. Но уж когда его ноздри раздувались, при обращении к внукам, тогда и голоса не требовалось повышать. В этот момент непременно происходило у них взаимное понимание. Не знаю, каким секретом он обладал, но магом и волшебником был наверняка. Душа его, точно в раю обитает!

Моя же маман, уроженка Белоруссии, города Гомель, была великим полководцем в нашей семье! До замужества она носила фамилию Гемпель. Не представляю, какие корни имела её фамилия, но корневой стержень пророс точно от самого генералиссимуса. Она всегда знала, кому и что нужно из её семьи, и не только в который час, минуту, но и в секунду.

Мы же все беспрекословно верили в эти её знания и потому всё исполняли. Да попробуй не поверь - тогда и не сразу вспомнишь, на каком ты свете находишься. Её же мама, моя бабушка Соня, видно тоже была из той же породы. Она про своих двух дочерей – Зину и Асю, не только знала, она уже всё заранее и наперёд предвидела - её же словами выражаюсь. Про мужа бабушки – Самуила, жившего в Днепропетровске, я знала одно, что мой дед рано умер, «благодаря» сталинским временам, и его «доброжелательных» друзей, которые и помогли извести моего ранимого деда.

Мамочка моя нередко прикладывалась… к моей забубённой головушке, верно, перестраховываясь, а вдруг её красавица-доча возомнит о себе и свернёт с пути истинного, вот и прилагалась к любому подвернувшемуся местечку. Чем-чем? Тут что уж под руку попадало! Не понимала она что ли, ведь разве в советские времена можно было сойти с рельс правильных?!

И путь к тем рельсам был у меня насквозь патриотичным. Почти с рождения значилась я в передовых! Председатель отряда – в пионерлагере! С красным крестом на рукаве – в школе! В культпросвете и институте – «мамой» курса числилась! Вечно за всех хлопотала, как мать родная. А, работая режиссёром во Дворце Металлургов, правила комсомольской организацией в качестве ейного �