Сергей, 64 - 12 марта 2007 20:58

Автобус похож на Тянитолкая: лобастый перед и выпуклый зад. Когда к нему подходишь, не знаешь, в какую сторону он поедет.
Я сел лишь в одну открытую дверь – мне было тогда все равно.
Вы когда-нибудь возвращались на последнем автобусе? Я вам не советую. Автобус шел по Кутузовскому проспекту. Он шел до того времени пока я не увидел ее. Время, как и всякая женщина, имеет непонятную изменчивость и возможность исчезать. Но как всякая женщина, она делает вид, что этого о себе не знает. Я - не женщина, поэтому мне не надо было делать вида. Вместимость человеческих эмоций ограничена необходимостью их приобретения. Но я не думал, что в конце серого дня, черной ночью я увижу солнце.
Вы никогда не задумывались, почему светит солнце? Никто не знает. И я тоже. Солнце - такой необходимый и своенравный атрибут нашей жизни, который сам не знает, когда вспыхнуть, и кого озарить.
Автобус не был полон от двух сидящих в нем человек. Но стало тесно в нем, когда появилась она. Крыша поехала не только моя, но и автобуса. Любое восхищение требует подтверждения. Но такая красота не требовала подтверждения, тому, что она существует.
Когда человеку больно - он кричит, когда человеку смешно - он смеется, то есть естественные эмоции принадлежат не ему, а тому, кто их создал.
Когда появилась она, я понял всю греховность моего бывшего существования, лишился возможности противоречить этому и желанию и опровергать то, что было. Я понял, что последний неровный билет, который она мне оторвала – это последний билет сегодняшнего дня последнего пассажира – это билет в завтра.
Кто не мечтал о завтра, тот не был ребенком, но кто мечтает сейчас, тот есть еще ребенок. Беззащитность чувств ребенка - в его открытости, но в возможности сказать наивную и уязвимую правду - в этом его сила.
Любовь – это чистота, чистота не может быть слабее самой себя.
Я проверил билет: и сумма первых трех чисел (666) и трех последних (999), уничтожали друг друга – то есть он был счастливым.
Я до сих пор помню, как неровности порванного билета помнят нервность ее пальцев Ее взгляд, когда она стояла рядом с водителем и смотрела на меня. Знаю, что настоящая любовь не терпит зависти, как свежесть не может переносить запах не первой свежести.

Он и она столько раз смотрели в лобовое стекло - четыре глаза видели одну дорогу – неровную под собой и бесконечную впереди.
Ее глаза посмотрели на меня – они не проникли внутрь, они опрокинули меня. Не было дороги впереди, но я почувствовал невозможность не полета. В это время сцепление колес с твердой поверхностью асфальта перестали быть зависимыми от воли водителя. Руль в первый и последний раз решил ослушаться ведомого.
С телом можно произвести реанимацию – для этого есть врачи. С душой..? Не знаю. Мне попался или не тот автобус, или не то время, или не совсем она, или совсем не она. А может, не тот билет. Но реанимация – у меня до сих пор, но я знаю, что сейчас я родился снова.

• 
• 
•