Maxsim, 71 - 24 апреля 2009 17:34

Какими бывают они, несмеянцы?

Разными бывают причины, по которым человек оказывается в стране Несмеянии, на планете Несмеяне, в мире бессмешия, где главный жизненный постулат, главная предпосылка существования состоит в том, что жить не смешно.
Горе, беда, несчастье. Страдания, ужасы, пережитые недавно или давно. Неотступная душевная боль. Гнетущие воспоминания.

Придавленность тяжкими житейскими обстоятельствами. Стягивающиеся петли обязанностей и долгов. Угрозы, реальные и серьезные, – угрозы благополучию, здоровью и жизни, своей и близких.
Болезнь телесная, изнуриловка – не до смеха... Болезнь душевная, смех отнимающая. Депрессия: одно из ее частых отличительных свойств – подавление смехового и игрового начал в человеке, одностороннее безмерное осерьезиванье всего и вся, потеря вкуса к веселому и забавному, к шутке. Жизнь тяжела и ужасна, мрачна и абсурдна, так было всегда и так будет вечно и беспросветно – это вот ощущение, переходящее в убеждение. Тучи рассеются, минует депрессия, душа отогреется, осветлится – вернется смех, и тогда будет, наоборот, непонятно, как можно было не радоваться тому, что хорошо, не смеяться над тем, что смешно...

Перечислив эти возможные основные причины бессмешия-несмеянства, особо замечу, что ни одна из них не является однозначно-обязательной. И наитяжелейшая депрессия, и наистрашнейшее горе с невыносимой душевной болью не лишают некоторых людей способности шутить и смеяться, а у иных даже выявляют и обостряют эту способность. Решающее слово тут, как и во всем, имеет характер.

Характер, вот-вот. Есть и несмеянский характер. Имеется для него и научно-психологическое обозначение: агеласт – (от греческого) человек не смеющийся.
Несмеянцы характера, агеласты, при ближайшем рассмотрении оказываются людьми очень разными.

Есть среди них надуто самолюбивые, самоутверждающиеся дураки, непрестанно громоздящие вверх, как сизифов камень, свою интеллектуальную самооценку. Нагрузка немалая, не до смеха им.
Есть антиюморные личности посредственного, а изредка даже и незаурядного ума, которым мешает смеяться недоверие к жизни. Недоверие грустное, а чаще угрюмое и раздражительное. Любой смех вызывает напряженность и подозрительность. Неприятие, переходящее в агрессивность: если кто-то поблизости смеется, а мне не смешно, то этот кто-то либо смеется надо мной лично, либо просто возмутительный тип, наглец, нарушающий границы благопристойности...

В случаях ярко выраженных любой юмор воспринимается как личное оскорбление и/или оскорбление святыни: кощунство, цинизм, надругательство, пошлость – каких только ярлыков не навесят. Оценочники-нормативщики, всем ставят отметки, всех учат и наставляют – как надо жить, говорить, писать и дышать, а главное, как не надо.

Себя самих такие субъекты обычно считают обладателями юмора высшего класса. Некоторым удаются издевательские насмешки, сарказмы, убийственная ядовитость. Другие, как танки, только тупят и давят. Воинствующе-несмеянская часть населения имеется в каждой стране, представлена в каждой школе и каждом классе, в каждом жилом доме, среди читателей каждой книги и посетителей каждого интернет-сайта. В семьях российских, сколько я мог наблюдать – агрессивные агеласты попадаются примерно через одну-две, ну три, и таким семьям не позавидуешь. Один напористый несмеянец в сколь угодно веселой компании вполне в состоянии испортить любой праздник, а если очень понадобится, то и жизнь.

Есть и умные, и добрые люди, которые не смеются. Глубокие, тонкие, интеллигентные, всепонимающие – но... Жить не смешно, вот и все. Ни Франсуа Рабле, ни Марк Твен, ни Зощенко, ни бравый солдат Швейк, ни Остап Бендер – ни смеха, ни тени улыбки... Мультфильмы, кинокомедии, цирк – ничего забавного, смеяться не хочется – или хочется, да не можется.

Среди таких несмеянцев можно различить, по крайней мере, четыре основных типажа, и у каждого сдвиг в свою сторону.

Один сдвиг – в тревожность. Жить не смешно, потому что жить страшно, опасно жить. И смеяться опасно: смех расслабляет. Такие люди не агрессивны, но постоянно внутренне напряжены, и это напряжение может исподволь поддавливать на окружающих. Если смеются, то это выходит очень натужно.

Другой сдвиг, как и у депрессивников, но устойчивый, постоянный – в меланхолическую трагичность мировосприятия. Жить не смешно, потому что в мире властвует зло, потому что жизнь – это ад, океан страданий. Жить не смешно, потому что мы все умрем, и все, все без исключения великие юмористы и смехачи либо уже умерли, либо непременно и скоро умрут – что ж тут смешного...

Постоянно грустные, печально-тоскливые... Этот типаж, выделившийся в человечестве с незапамятных времен, и послужил, можно думать, исходником для народной сказки о царевне Несмеяне – имя какое правильное – которую никто не мог рассмешить. Несмеяна все горевала и плакала без видимых причин, батюшка-царь ее жалел и поклялся выдать дочь замуж за того, кто сумеет ее вытащить из несмеянства... Было в прежние времена и мужское такое прозвание – Несмеян, видимо, по характеру соответственному, и фамилия от него пошла, довольно распространенная.

• 
• 
•