alexey, 48 - 19 февраля 2012 16:55

«...Проведя жуткое детство, он выжил, работал, семьей не обзавелся, но построил
хороший, добротный дом в одном из пригородов Душанбе. Развел сад и слыл
очень добрым и гостеприимным человеком. Рано стал пенсионером по труду,
получив увечье на производстве. Весной и осенью ездил в сибирские и
дальневосточные города, где торговал фруктами и пряностями, а также другими
домашними изделиями. Отличался редчайшей способностью определять в
покупателях бывших чекистов, энкэвэдэшников и эмвэдэшников, с ними
знакомился так, что они принимали его за своего, бывшего соратника по
лагерной и прочей службе. Он же им заливал о том, что мечтает продать свой
дом и перебраться к родственникам в Липецк. Многие менты планируют в
старости погреть косточки на югах и купить там дома. На черноморском
побережье они стоят дорого, а в Средней Азии дешевле. Изучив подноготную
дзержинцев, он выбирал из них одиноких, бессемейных пенсионеров и приглашал
к себе посмотреть дом, отдохнуть на фруктах, прицениться. Дом ментам
нравился, они даже давали деньги в зарок, чтобы другим случайно не продал.
Ночью такого замечтавшегося чекиста он убивал и разделывал по всем правилам
скотобойного промысла. Из пенсионеров всесоюзного значения изготовлял
твердокопченые колбасы - сервелат, салями, имея для этого в саду коптильню.
Бывало, закатывал и тушенку под вид кроличьей с лавровым листом и
перцем-горошком.
Копчение колбасы из ментов производилось на лиственничных лучинах,
которые поставлял ему багажом лучший коптильщик Восточной Сибири Ликкер. Он
работал на Усольском мясокомбинате и был широко известен в среде любителей
копченостей, его твердокопченая колбаса под названием 'Советская' считалась
лучшей в Союзе. Он сам выбирал лиственницу, сам ее умело расщеплял, да так,
что на колку собирались любители посмотреть. Сам прожаренный, как черт, он
знал такие секреты, что его колбасы из-за особой твердости резались только
острейшими ножами. Даже не резались, а строгались, и в разрезе можно было
увидеть отражение своего лица. Даже большие любители еды уставали, смакуя и
разжевывая шайбы его колбас. Все почитали Ликкера и даже земляки, иркутские
евреи, хотя по их закону возиться со свининой иудеям строжайше запрещено.
Обвалочные кости и лысые головы ментоед использовал как топливо в
перемешку с углем. Людоеды в отличие от писак на тему людоедения, знают, как
и охотники-таежники, что кости хорошо горят, долго держат тепло и
рассыпаются в чистейший пепел, коим хорошо чистить посуду. Одежду втихаря
раздавал нищим на вокзалах. Лично изделия из ментов не потреблял, а колбасы
и тушенку увозил в Сибирь, продавая в местах расположения лагерей
охранникам, которые в драку раскупали и облизывались. Следствие обнаружило
около полусотни съеденных значкистов МВД. ...»

http://lib.ru/MEMUARY/MAJER/cheshezhopitsa.txt

• 
• 
•